А был ли мальчик... (размышления ко Дню защиты детей)

МАЛЕНЬКИЙ МАЛЬЧИК КНИЖКУ ЧИТАЛ

С маленьким Алешей я познакомилась совершенно случайно возле одного из городских рынков. Как позже выяснилось, он туда приходил, как на работу, каждый день. Еще бы, в местном кафе он считался “сыном полка”, все его старались подкормить, а зимой всегда разрешали погреться, но с одним условием: мальчик не будет приставать к клиентам с попрошайничеством. 
 Дождь и непунктуальность подруги вынудили меня стать под навес возле кафе. Стою, сохну, злобно поглядываю на часы и тут слышу откуда-то снизу: “Те-е-еть, дай две гривны”. Оказывается, погрузившись в мысли о том, что у природы все-таки есть плохая погода, я чуть не наступила на пацаненка лет семи, который расположился на асфальте прямо за моей спиной. Смуглая рожица, лохматые рыжие космы, драные спортивки и чертики в глазах...
Обычно в таких ситуациях я говорю, что мелочи нет, и стараюсь быстрее удалиться, вступая в абсолютно беспочвенный спор со своей совестью: мол, все равно эти деньги у него отберут или родители-алкаши, или те, на кого он “работает”.
 А тут я почему-то решила приукрасить свой отказ легким воспитательным моментом. То ли во мне проснулась “строгая учительница”, коей я должна была стать, но так и не стала по окончании университета, то ли просто хотелось с кем-то поговорить. “А ты знаешь, что деньги просто так никому не дают, их надо зарабатывать”, – говорю ему, а сама думаю: “И чего ты лезешь со своими прописными истинами? Сейчас это юное создание с большими голубыми глазами обложит тебя таким отборным матом, что уши навсегда свернутся в трубочку”. Но, к огромному удивлению, представитель “местного рэкета” был не против честного заработка. 
 Мальчик на секунду задумался, пристально посмотрел на меня и, как бы спрашивая, устроит ли такая форма заработка, выпалил: “Я могу стих прочитать!” Пришлось соглашаться, почему бы ребенку не заняться декламацией. 
 Я была уверена, что услышу какое-нибудь пошлое четверостишие, ну, в крайнем случае — первые строчки детской песенки “В лесу родилась елочка”. Мальчишка уставился в пол и, теребя пуговицу на рубашке, начал: “Белеет парус одинокий… ” Начало было интригующим. Как я уже говорила, на вид ему было лет 7, и, судя по всему, образ жизни ребенка никак не сочетался даже с редкими посещениями школы, а даже если он там и был, то в программе первого класса Лермонтова нет. “Оратор” тяжело вздохнул, как бы сожалея о неразумных действиях паруса, и глубокомысленно завершил: “А он, мятежный, ищет бури, как будто в буре есть покой”. 
Вместо того чтобы выдать ребенку честно заработанные деньги и оставить его в покое, я решила спросить, знает ли он, кто написал это стихотворение. Но не для того, чтобы услышать ответ на этот вопрос (я очень сильно сомневалась, что он последует), а чтобы продолжить диалог, но мальчонка одарил меня таким взглядом, что мне даже стало стыдно за сомнения в его знаниях.
– Конечно, знаю, Михаил Юрьевич Лермонтов, его еще на дуэли застрелили.
Тут уж мне совсем стало интересно:
— А еще какие-то стихотворения ты знаешь?
— Лермонтова немного, еще два или три стиха, а вот Пушкина знаю штук шесть. А еще знаю один стих на украинском языке, его написал Шевченко, он был кобзарем.
 Я уже ничему не удивлялась, просто было интересно, откуда этот маленький чумазый и оборванный чертенок все это знает. На сегодняшний день даже некоторые старшеклассники если и слышали фамилию Шевченко, то только когда речь шла о футболисте.
— А ты знаешь, кто такой кобзарь? — теперь мною двигал азарт экзаменатора, который видит, что ученик прекрасно знает предмет и задает вопросы только для того, чтобы получить удовлетворение от хороших ответов.
Но на этот раз вышла небольшая осечка. Мальчик пожал плечами:
— Профессия какая-то. Зато я знаю про Попова.
— Про какого Попова? — растерялась я.
— Как про какого? Который радио придумал. Он родился в 1859 году, а умер в 1905.
Проверить правильность названных дат я смогла только потом, придя домой, так как, к моему огромному стыду, попросту их не знала. А он знал...

«ГОСПОДИ, СПАСИ И СОХРАНИ МОЮ МАМУ»
Разговорившись с Алешкой, я узнала, что ему не семь лет, как мне показалось в начале нашей беседы, а одиннадцать. В школе он отучился ровно год, а потом посадили отца – во время очередной пьянки (а бывали они чуть ли ни каждый день) он подрезал своего собутыльника, который теперь частенько захаживает, чтобы “утешить” жену своего вспыльчивого кореша. А Алешкина мама все чаще стала находить утешение в водке. По этой причине она потеряла сначала одну работу, затем другую, после чего, разобидевшись на все начальство в мире, решила вообще не работать. Единственным источником дохода семьи, если ее можно так назвать, стала мамина пенсия по инвалидности.
Дома Алешка практически не живет. “А мне на улице лучше, — объясняет мальчик. — Если мамка напьется, когда у нее друзья в гостях, я могу почитать, поспать, а если никого нет, она начинает на меня ругаться и бить. Во какой синячище, — Алешка демонстративно закатал рукав рубашки, на предплечье красовался огромный кровоподтек. — Уже неделю держится”.
Большинство маленьких бродяжек мотивируют свое нежелание жить дома тем, что или мама, или папа, или оба сразу их избивают. Понятно, что происходит все это под воздействием алкоголя, но все равно, чтобы ударить ребенка, должна быть какая-то причина или хотя бы повод. У Алешкиной мамы причина была единственная — это сам Алешка. “Она говорит, что я ей жизнь отравляю, что я похож на отца и вырасту таким же подонком. И вообще, когда я родился, надо было меня утопить, как котенка. Но я знаю, что это не со злости, что на самом деле она меня любит — это все водка в ней говорит, мне соседка тетя Валя рассказывала”.
Чтобы как-то уйти от темы семейных отношений, я попросила Алешу рассказать, откуда он знает стихи, про писателей, про Попова. Оказалось, что у него дома “валяется много книг”. Про Попова он прочел “в большой книге, которая называется “энциклопедия”, ничего не понял, но запомнил, что он изобрел радио, даты его рождения”. Но больше всего ему нравится “читать и запоминать стихи”.
— Они очень красивые. Я тоже, когда вырасту, буду сочинять стихи, только это большая тайна.
— Почему? — удивилась я.
— А потому что по-настоящему я буду киллером,-заговорщицки сообщил Алешка.
— А почему именно киллером?
— Потому что они зарабатывают очень много денег.
— А зачем тебе много денег?
После этого вопроса большие голубые глаза пацаненка наполнились слезами, а на лице отразилась такая боль, что мне даже стало страшно.
  — Я куплю всю-всю-всю водку, сброшу ее в большую яму и взорву. Тогда мамка не будет пить, и Бог ее простит. Я не хочу, чтобы она потом, ну, когда помрет, жила в аду, я не хочу, чтобы над ней там издевались. Над ней и так отец издевался, пока в тюрьму не забрали.
Пришлось снова менять тему:
— Ну а сейчас сколько ты зарабатываешь? Наверное, много денег уходит на клей и на сигареты?
— “Момент”? Не-е-е-е, — Алешка так замотал головой, даже показалось, что она сейчас оторвется от тоненькой шейки мальчика. — Я, когда красят, не могу дышать, а клей один раз попробовал с пацанами, так в горле что-то стало, я даже думал, что помираю. Больше не хочется.
— А сигареты? — не унималась я.
  — Да так, я почти не курю, балуюсь иногда, — небрежно бросил мой собеседник, копируя взрослые интонации. — А деньги я трачу на еду и… — Алешка замер в нерешительности, стоит ли посвящать меня еще в одну тайну, но, решив, что стоит, произнес: — И на “Рафаэллы”, они такие вкусные, я даже иногда думаю: купить булочку или “Рафаэллу”.
 Тут наконец-то подошла моя подруга, и надо было прощаться с моим новым маленьким знакомым. Я вручила Алешке честно заработанные две гривны, а он уже в спину мне крикнул: “Приходите, я вам бесплатно стихи расскажу!”

СЧАСТЛИВЫЙ КОНЕЦ БЫВАЕТ ТОЛЬКО В СКАЗКЕ
После этой встречи я долго размышляла о том, что ждет этого ребенка. С улицы выход один – это смена атмосферы и образа жизни, а это новая семья. Но мало того что только мизерный процент беспризорных детей имеют на это шанс, так ведь не для всех новая семья — это радость. Для кого-то, как для маленького Алешки, главное — быть со своими родителями, пусть спившимися, опустившимися, грубыми, но родными и любимыми.
 Верность детских сердец изумляет и вызывает уважение. Зачастую, в глазах у таких детей  можно увидеть недоверие и злобу, но если приглядеться, то на самом дне тлеющим огоньком горит надежда и вера в добро, в сильных и справедливых взрослых. И нам, взрослым, нужно спешить, пока этот огонек окончательно не погас…